Дочь испанских монархов Фердинанда и Изабеллы, Екатерина Арагонская приехала в Англию как невеста Артура, принца Уэльского, старшего брата будущего Генриха VIII. Но Артур умер вскоре после свадьбы, оставив 16-летнюю вдову в тяжелом положении.

Хотя первоначально Испания и Англия стремились сохранить союз, выдав Екатерину замуж за другого члена семьи Тюдоров (и Генрих, и его отец, Генрих VII, рассматривались в качестве потенциальных женихов), переговоры затянулись из-за испортившихся дипломатических отношений.

В итоге Екатерина провела семь лет в неопределенности относительно своего будущего.

Судьба испанской принцессы изменилась, когда Генрих VII умер в 1509 году, оставив трон единственному сыну, который сразу же женился на своей очаровательной молодой невестке. Тогда ещё никто и помыслить не мог, чем закончится этот брак (а закончился он скандальными попытками развода из-за отсутствия у пары сыновей).

Екатерину часто изображают сварливой, чрезмерно набожной упрямой старухой, отказавшейся уступить трон более молодой сопернице Анне Болейн. Но правда в том, что Екатерина вовсе не была сварливой старухой (насчёт набожности спорить не приходится). Напротив, это была харизматичная, умная и всеми любимая королева.

Спустя три года после свадьбы Генрих все еще был настолько очарован супругой, что пригласил гостя из Испании, «просто чтобы все видели, какая она красавица».

В 1513 году королеве, которой тогда было 27 лет, было поручено управление Англией, в то время как ее муж вел войну против французского короля Франциска I. Генрих оставил также небольшую группу советников, но Екатерина не просто прислушивалась к их словам. Вместо этого она взяла на себя активную роль в управлении и защите королевства. Она созывала войска, назначала шерифов, подписывала документы и запрашивала деньги из казны.

Пока Генрих осаждал Теруан, Екатерина готовилась к столкновению куда ближе к дому. Спустя чуть больше месяца после отбытия Генриха союзник Франции, шотландский король Яков IV, объявил войну Англии, положив конец миру между странами. И тот факт, что Яков был женат на старшей сестре Генриха, Маргарите, мало кого волновал.

Екатерина, похоже, наслаждалась возможностью воспользоваться всей полнотой власти. В одном из писем того периода сохранились строчки касательно кампании против Шотландии: «Мое сердце благоволит этому». Также она добавила, не без иронии: «Я ужасно занята изготовлением штандартов и знамён». Это был намёк на традиционную роль женщин в войнах — пока мужчины сражались, их жёны шили знамёна.

Хотя Екатерина действительно приказала изготовить знамёна с гербами Англии и Испании, а также подготовить «штандарты с коронованным львом», подобные задачи составляли лишь небольшую часть ее приготовлений. Вместе с советниками она мобилизовала силы по всей Англии, связавшись с местными управленцами, стремясь определить, сколько людей и лошадей они могут предоставить.

Помимо набора солдат, королева направила деньги, чтобы снабдить королевство артиллерией, флотом из восьми кораблей, припасами и доспехами. А затем она и вовсе сделала то, что считалось беспрецедентным в Англии — покинула безопасный Лондон и лично направилась в сторону шотландских границ.

Считается, что Екатерина, «подражая своей матери Изабелле», вдохновила армию речью, призывающей «защищать земли» и «помнить, что английская храбрость превосходит мужество всех других народов». Историки до сих пор спорят, насколько правдив этот эпизод. Многие считают речь «почти наверняка выдуманной», но это не значит, что она не отражает дух момента.

Яков был разгромлен и убит на поле боя, и через три дня после битвы Екатерина написала письмо мужу, который успел успешно захватить Теруан и теперь осаждал Турне. Королева подчеркнула значимость выигранной ею битвы, возблагодарила Бога за ниспосланную победу и намекнула супругу сделать то же самое.

Вместе с письмом Генрих получил кусок окровавленного сюрко шотландского короля («для ваших знамён»). Екатерина же проявила неожиданную кровожадность и посетовала, что изначально надеялась послать гораздо более жуткий трофей: забальзамированное тело самого Якова. К сожалению, сообщила королева, она вскоре поняла, что «сердца наших добрых англичан этого не потерпят».

Хотя Екатерина старалась хвалить успех своего мужа во Франции, и она, и другие современники, вероятно, понимали, что триумфы Генриха меркнут по сравнению с победой королевы. Это было ясно хотя бы потому, что после устранения Якова в Шотландии начались междоусобицы, и шотландская угроза могла быть забыта как минимум на одно поколение.

У битвы, выигранной Екатериной, был и ещё один неприятный для Генриха «побочный эффект», с которым он столкнется позже. Дело в том, что блестящее регентство и победа над шотландцами укрепили и без того безупречную репутацию королевы. Подданные полюбили её ещё сильнее. Когда в середине 1520-х Генрих впервые поднял вопрос об аннулировании их брака, то обнаружил, что общественное мнение твёрдо стоит на стороне его жены.